Стэнли

Стэнли и не уследил, в какой момент процесс восстановления церкви начал его настолько увлекать, что он заезжает туда не только в часы своего волонтерства, но и просто в свободное время. Работа для него всегда находилась, да и, чего скрывать, ему нравился результат. Отец Уорд во всю эту авантюру действительно душу вкладывал, и это чувствовалось. Прихожан на последней воскресной мессе уже было значительно больше, чем обычно.
У церковных ворот стоит знакомая машина, которую Стэнли ну никак не ожидал здесь увидеть.
"Крис? Странно, что она меня не предупредила," - Стэнли проверяет телефон, но новых сообщений нет, да и пропущенных звонков тоже. Решила устроить сюрприз? Почему в церкви?
"Неужели хотела проверить, не соврал ли я про нового настоятеля?" - с какой-то даже усмешкой предполагает парень. Настроение у него хорошее, на удивление хорошее, даже с учетом, что он опять мало спал. Может быть это все ожидание вкусной церковной еды, которую теперь исправно носили для нового падре старушки.
Стэнли готовит какое-нибудь колкое замечание по поводу того, что душу Крис уже не спасти. Планирует, как он вживую покажет ей, что такое мужик на 10 из 10, и она согласиться, потому что у них был поразительно схожий вкус на мужчин. Крис вполне может приободрить его, что еще ничего не потеряно, и при правильном подходе кого угодно можно развести на секс. А потом будет еще и скидывать ему советы по соблазнению. Крис умела это делать лучше Стэнли, можно было использовать ее опыт, вырезая части про декольте, конечно.
Так что внутрь Стэнли шел в весьма игривом настроении, потому что всегда был рад видеть сестру.
Но не в этот раз. Точно не в этот.
На самом деле, Стэнли не сразу замечает их. Он входит в церковь, как обычно уткнутый в телефон, обновляет новостную ленту, и только сделав несколько шагов поднимает глаза - и...
Его мозгу не надо слишком много времени, чтобы все осознать. Гораздо больше времени ему надо, чтобы принять то, что он осознал.
Падре измазан в красной помаде. Так пошло. Растрепанные блестящие от пота волосы, рубашка застегнута неправильно. Отводит взгляд в сторону, виновато.
Кристина же не выглядит смущенной. С чего бы? Не первый ведь раз. Он уже заставал Крис с мужиками, когда ночевал у нее в Вашингтоне, и никогда не был против. Ну, трахается и трахается, он мог спокойно спать под любой шум, а потом нагло смущать ее ухажеров ультра-гейскими комментариями насчет жоп.
Но сейчас все по-другому. Потому что... Потому что он опять смотрит на падре, пробегается по нему глазами, будто надеясь найти там что-нибудь новое, опровержение - но находит только больше доказательств. На секунду в его сведенных бровях можно прочитать... обиду?
А потом у него внутри вдруг начинает бурлить ярость. Она захватывает подростка почти мгновенно, отрезая все другие чувства. Разъяренный взгляд Стэнли направлен только на Кристину. Он кидает, зло, ядовито и резко:
- Шлюха.
А затем разворачивается. Потому что у него глаза начинают гореть не только от боли, а еще в груди все предательски сжимается. Неприятно. Больно. Больно.
Он слышит позади себя стук туфлей Крис и ее голос, но не собирается разбирать слова, только вскидывает над головой красноречивый фак.
- Отсоси мой хуй, Крис, ты ведь без этого жить не можешь!
Дверь хлопает настолько громко, что, возможно, в следующий раз в церкви Стэнли сам же ее и будет чинить.

Парня трясет, и машина заводится только с третьего раза и с помощью волшебного мата. Он срывается с места резко, пробуксовывая гравийку колесами, и ведет неаккуратно, быстро, пару раз проезжая на красный свет и, кажется, несколько раз создав аварийную ситуацию, прежде чем останавливается на съезде в лес уже за границей города.
Дышит. Трет лицо. Скалит зубы.
- Блядство! - ударяет руками в и без того избитый руль. - Блять! Блять! Блять! - ритмично с каждым следующим ударом.
Перед глазами все еще виноватый падре, с красной помадой везде - и Стэнли проклинает свою память и то, насколько сильно этот образ въелся в его мозг. Он ненавидит себя за то, как себя повел. Ведь можно было обратить все в шутку, это ведь было так легко, подколоть не составило бы вообще никакого труда. Идеальная ситуация, чтобы высмеять и очевидно фальшивую духовность пастыря, и все постулаты церкви, и еще прибавить парочку шуток про "волшебную вагину Крис". Эталонно идеальной ситуация была бы, застань он падре со стоящим перед ним на коленях мальчиком, методично вылизывающим его член. Вот это настоящая умора!
Только Стэнли не смешно. Ему вообще не смешно. Ему больно - и за это он еще сильнее на себя злиться. Потому что ему должно быть смешно, а не больно.

Эйден

Стенли отреагировал на них не так, как предполагал падре. Он ожидал, что парень ехидно пожурит его на тему распутства с прихожанкой в откровенном платье. Ожидал, что он просто рассмеется ему в лицо, приправив все это ядовитым сарказмом. Но Стенли, вопреки всему, сделал все не так, как думал Уорд. Его гнев…именно агрессия в перемешку с обидой были направлены на Кристину. Он назвал ее шлюхой в доме божьем, в сердцах выплюнул это слово и резко рванул из церкви, оставляя Эйдена вместе с женщиной стоять истуканами.
- Что…, - было начал спрашивать Эйден у Кристины, понимая, что дело тут сложное и вовсе не только в том, что падре согрешил. Она прервала его, рассеянно кинув взгляд через плечо, прежде чем стремительно удалиться следом за Стенли.
- Вытрите помаду, святой отец. Я все улажу. Это мой брат.
Слова журналистки едва ли сразу доходят до Эйдена, потому что он тоже делает пару поспешных шагов в сторону выхода, но тут же замирает. Сердце учащенно бьется, пытаясь справиться с внезапно накатившим волнением и страхом. Мужчина провожает Кристину взглядом, и как только она скрывается за порогом церкви, Уорд медленно присаживается на край одной из скамеек.
Облокотившись о колени, падре складывает лицо в ладони, трет скулы, щеки, глаза и нос, пытаясь прийти в себя. Мысли хаотично бегают в голове, мешая сосредоточиться. Он только что согрешил с женщиной в церкви, и этой женщиной оказалась не просто «кто-то», а сестра Стенли. Бедного Стенли Шоу, который так много сделал для него и церкви за такой короткий промежуток времени. Несчастный Стенли Шоу, который с такой надеждой и обожанием глядел на падре, пытаясь найти в нем что-то для себя…поддержку, опору, заботу, любовь?
А что сделал падре? Как отплатил ему за все эти чистые чувства? Трахнул его сестру, буквально осквернил все, во что верил сам, и во что мог поверить Стенли.
Эйдену хотелось закричать, но вместо этого он просто закрыл рот руками. По церкви раскатился сдавленный болезненный стон, приглушенный и негромкий.
«Ты – хуже всех, Эйден Уорд. Ты – проклят. Ты – грешник, каких не ждут у ворот Рая. Твое место среди чертей и демонов, под боком у самого Сатаны…».

Крис
Кристина ловит угловатый зад доджа Стэнли на шоссе, цепляется глазом, чтобы ни за что не упустить, если мелкий вильнёт куда-либо. А он виляет — она видит, как тачка вдруг сворачивает с основной магистрали и забирает в сторону, по грунтовке. Решил сбежать в лес?
— Что за херня, Стэнли? — цедит Кристина. Она почему-то чувствует себя мамашей, которую сыну застал за изменой отцу, и теперь ей нужно во что бы то ни стало объясниться. Сынок, мы с твоим папой давно не любим друг друга, ты уже взрослый, ты должен понимать... Только он ни черта не ее сын. Ну или она могла бы быть его девушкой, и теперь ей нужно объяснить ему, что он все неверно понял... Только он не ее парень. Он, черт бы его побрал, ее брат, и застукал он ее даже не со своей девушкой! — хорошо, поправка, не с парнем, — так что: что за херня, Стэнли?
Она без труда нагнала бы его на шоссе, обогнала и встала поперёк дороги, но здесь все ещё проще. Он останавливается и, кажется, больше не собирается гнать. Кристина тормозит в десятке метров от него и выскакивает из тачки, бежит к нему и что было силы бьет по крыше над его головой.
— Что за зерня, Стэнли?! — рывком открывает дверь и наклоняется: — Что это только что было?! — может быть, она выбирает не самую правильную тональность для начала разговора, но уж какая есть. Она не собирается объясняться — он ей не сын и не парень. Пусть он объяснит, что на него нашло.

Кристина никогда прежде не видела Стэнли в такой истерике. Черт возьми, как будто он не заставал ее с мужчинами! Да, несколько раз он падал как снег на голову, являясь прямо под дверь ее квартиры и трезвоня почем зря, но вообще-то даже в таких случаях истерить должна была она - это ее оторвали от секса.
Стэнли вылетает из машины так резко, что она чудом дважды сумела устоять на ногах. В первый раз - едва не получив дверцей доджа, второй - когда парнишка отталкивает ее. Кристина сомневается, что ему нужно было именно в эту сторону, потому что вариантов направлений достаточно, и принимает этот выпад за выброс энергии, за вымещение злости. Надо сказать, этот тычок отлично предваряет то, что он льет на нее в следующие несколько минут, которые от обилия информации растягиваются словно в несколько часов. Он мог бы вылить на нее ведро с помоями - это было бы пустяком. Временный позор и продолжительный душ избавили бы от отвратительного запаха и липкой грязи. Эффект от слов куда более приставучий, он проникает в нос и оседает на языке, запечатлевается в каждой клетке тела и каждом стежке на ткани. Кристина поехала за ним, чтобы разобраться, в чем дело, чтобы... объясниться, если такое возможно, но слово за словом Стэнли выбивает из нее все ее благие намерения. Значит ли это, что он, сам того не зная, спасает ее от ада? Смешно. Нет.
- Заткнись! - кричит она, глядя на него во все глаза. Она выталкивает из себя этот вопль, сжимая кулаки, подаваясь вперед. - Какого хера ты позволяешь себе это говорить, а?! - у него глаза красные, он истерит, но если бы при ином настрое это обезоружило Кристину, то сейчас все иначе. - Я не засекала время, знаешь! У меня нет секундомера на десятитысячные доли! - кривится. Она совершенно точно потом пожалеет о том, что наговорит сейчас, будет мучиться своими словами как при самом свирепом похмелье. - У Эйдена Уорда самый обычный член, ничего святого! Я бы дала ему снова! - сгребает в кулак подол и встряхивает.
Стэнли орет, что не хочет ее видеть.
- Пойди пожалуйся святому отцу, спроси у него, хочет ли он меня! - скалится и только спустя паузу добавляет: - Видеть!
Ветер треплет волосы, и она зло отбрасывает их от лица. А вообще было бы неплохо, если бы они заткнули ей рот.

Стэнли скалится. Стэнли огрызается. Стэнли язвит. Кристина всегда обожала его дурацкое чувство юмора. Она говорила даже, что терпит его ради нескончаемого бесплатного стэндапа. Говорила, что он продлевает ей молодость и жизнь. Конечно, Стэнли тут же отмачивал что-то гадкое насчёт ее возраста и тут же получал по уху. Ну как так получилось, что сейчас все катится в пизду? Видимо, конкретно в ее, Кристины, ведьмовскую вагину. В любых других обстоятельствах такие слова выглядели бы шуткой, приправленной свойственной Стэнли своеобразной поэтизацией гениталий в целом. Но сейчас он клянёт и Кристину, и святого отца, цепляясь за ее слова о качестве достоинства последнего. Она зло усмехается. Для неё Эйден Уорд — мужчина. И пусть он облачен саном, он — мужчина. Совершенно такой же, как все мужчины, которые ей нравятся, которые вызывают у неё желание. Вот и все! Ничего больше. Ничего дальше. Никаких скамеек, никаких держаний за руку. Напрасно Стэнли точит язык расчёт ещё одного раза, хотя она сама крикнула об этом первой.
И может быть, будь Кристина менее взвинчена, и может быть, будь Стэнли хотя бы чуть меньше взбешён, она бы сумела затормозить их обоих и задуматься, в чем же все-таки причина этого выбрыка, до того, как они успели наговорить друг другу столько обидного и грязного. Внутри ее трясёт от злости. Стэнли от злости трясёт свою развалюху, но в итоге оседает рядом с ней.
— В чем дело, Стэнли?! — она пропускает мимо ушей его «уходи». Она готова схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть. — Что ты так... — и вдруг Кристину осеняет. Внезапно. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Пусть ей так сильно досталось, дело не в ней. Дело в черновом Эйдене Уорде. Для Стэнли Эйден Уорд — мужчина. И пусть он облачен саном, он — мужчина. Кажется, она сходит с ума, потому что не может сдержать нервный смех. — В самом деле? Передёргиваешь на святого отца?! — молчи, Кристина. Пожалеешь.