Стэнли

На заднем дворе церкви есть небольшое кладбище. Деньги на его реставрацию, хотя бы на банальное поднятие могильных плит, уже лежали у отца Уорда заготовленными. Но возникли какие-то проблемы с координацией музейных архивов, учетом безымянных могил, нужно было вызывать какого-то специалиста... Стэнли не особо вдавался в подробности. Ему просто было сказано, что пока эта зона остается нетронутой. Ну, не трогать - так не трогать. Они убрали засохший плющ и мусор, и теперь место казалось даже почти милым. Под некоторыми ракурсами можно было подумать, что это руины древней цивилизации. Правда, атмосфера отличного места для рассказывания страшных историй ушла, но не то чтобы у Стэнли было сейчас много слушателей. Постепенно из города начали уезжать и те его друзья, кто были на год младше.
- Пф, я взял просто два года отпуска по цене одного. Скатертью дорожка!
Стэнли сидит на земле, откинувшись спиной на одно из надгробий, и срывает очередной одуванчик. Их в этом году было неимоверное количество. Сначала поляна с надгробиями утопала в ярко-желтом, а теперь постепенно белела.
Стэнли сжигает одуванчик. Пух горит быстро. Вшух. Как жизнь настоящей рок-звезды. Короткое яркое мгновение.
Погода на улице - замечательная. Яркое солнце, редкие зефирные облака на небе, которые иногда закрывают свет и дают приятную тень для отдыха. Стэнли мерзнет в старом свитере. Он может предположить, что озноб вызван тем, что он не ел уже двое суток. Наверное, ему стоило зайти домой и поесть. Но он заводит Розу - и уходит. Просто уходит. Он не может и не хочет на нее смотреть. Садится за руль и просто едет куда-то.
Лучше бы он поехал поесть - но он обнаруживает себя на кладбище. Иронично.
Стэнли курит, удерживая сигарету между пальцами. Стэнли сжигает одуванчик. Вшух. Затягивается. Срывает следующий одуванчик.
У болезни двойная фамилия, Стэнли не помнит, какая, но быстро находит в Гугле. В топе болезней с летальным исходом. Топе, блять.
Стэнли не готов это анализировать и думать. Стэнли может только курить и сжигать одуванчики. Вшух.
В голове стучит "поддерживающая терапия".
В голове стучит "несколько недель, может месяцев, может лет".
В голове стучит "деменция, миоклония, атаксия...". Да что все это значит?!
В голове стучит "мне жаль, но..."
Стучит "ей нужен будет уход".
Стучит "ей будет становиться хуже".
Стучит "мы не можем быть уверены, но велика вероятность..."
"Стэнли, что там сказал доктор?"
У нее дергается веко и уголок губ. Она говорит, что считает это милым. С утра она слишком долго смотрела на кофту - и все равно одела ее задом наперед.
- У нас нет второй кошки, Роза. Да, я уверен.
Стэнли сжигает еще один одуванчик. Вшух.

Вшух. Это так успокаивает. Стэнли думает: "Жаль, я не сгорю так быстро". Он даже подносит зажигалку к своему свитеру. Долго держит палец на кнопке. Смотрит, думает, и... Нет, это бред какой-то. Стэнли срывает еще один одуванчик. Делает последнюю затяжку сигареты, которую почти полностью скурил воздух.
Часть белых зонтиков на одуванчике все-таки сбил ветер, и теперь он выглядел будто надкусанный. Интересно, одуванчики вкусное? Из них, вроде как, делают вино… ведь. Стэнли рассматривает цветок так, будто пытаясь найти в нем какие-то ответы. На вопросы, которые он боится задавать даже себе.
А что дальше?
Что ты будешь делать после того, как она..?
Почему она?
Почему?[/i]
- Стенли, эй… ты в порядке?
На этот вопрос у него есть ответ. Нет.
Только несколько заторможенных секунд спустя парень вдруг осознает, что это вопрос не из его головы. Этот вопрос звучит где-то рядом, по левое ухо, и Стэнли нехотя возвращается. Из своего потока вопросов и мыслей о беззаботной жизни одуванчиков.
- ..А? - он поворачивает лицо. Постепенно начинает чувствовать руку на своем плече. Рядом отец Уорд. Почему он здесь?
[i]"Ты же в церковном дворе, придурок. А вот почему это ты здесь..."
На отце Уорде как всегда черная рубашка и черные штаны. Это так... так хорошо. Стэнли осточертели люди в светлой одежде, в халатах. Хоть кто-то не пихал ему чистотой в лицо.
Мысли не об одежде настоятеля, а о нем самом, приходят к Стэнли после. Он ведь о нем... Кажется, он толком о нем и не вспоминал. С той ночи, когда от звуков выстрелов в фильме по телику Роза вдруг упала на пол в конвульсиях. На ней тогда была тоже какая-то светлая одежда, кажется, ночная сорочка и штаны с лилиями.
- Здрасьте, - сипит Стэнли, будто он не говорил уже сто лет. Откашливается сорванным горлом в рукав. - Я... Да, конечно, все в порядке, - тараторит он заученным текстом, потирая глаза.
Сколько он уже не появлялся в церкви? Стэнли может отсчитать эту цифру по счетам из больницы.
- Я, тут, я... - Стэнли сначала думает о том, что надо объяснить, что он тут делает, и только потом понимает, что понятия не имеет, что он тут делает. Он просто пришел. Даже четко не помнит путь, только конечный результат. Череду ярких вспышек от одуванчиков. - Жгу.
У Стэнли не получается в слова и диалоги. Потому что теперь ему говорят - а он просто слушает. Кивает, будто разбирается во всей этой медицинской терминологии.
- А вы как? В порядке? - спрашивает Стэнли, видимо, у надгробия впереди него, но вообще-то собирался у Уорда. - Классно быть в порядке, правда? Здорово, - в голосе появляется едва слышная истерика где-то совсем на подложке. - Быть в порядке, - нижняя губа слегка подрагивает. - Порядок это здорово, - усмешка уголком губы проявляется как кривой сумасшедший оскал. - Такой порядок. Так здорово, - Стэнли смотрит на свои руки и начинает щелкать зажигалкой. Чик. Чик. Чик.
Может быть это азбука Морзе. Может быть это нервный тик. Знаете, у Стэнли отягощенная наследственность. Как оказалось.

Стэнли не в порядке. Но на себя Стэнли не обращает внимания. Он отключил себе абсолютно все чувства. Торчал в больнице и работал. В перерывах - спал еле как и занимал мозг простейшими бесплатными мобильными играми. Собирали в кучу леденцы. Сжигал шарики. Бегал по подземельям. Защищал базы котиков. Собирал башни. Переходил дорогу. Все, лишь бы не думать вообще ни о чем и просто убить время.
Убить время.
Стэнли смотрит на зажигалку. Когда на телефоне кончалась зарядка, Стэнли оставался наедине со своими мыслями, и пытался найти что-то, чем можно убить время в реальном мире.
Стэнли не в порядке. Стэнли не... не...
Его вдруг обнимают. Тепло. Тепло. Стэнли уже очень давно чувствовал только холод и стерильность.
Тепло.
Это отец Уорд его обнимает. В других обстоятельствах Стэнли бы... Ну, либо просто офигел, либо сильно офигел, либо предположил, что это сон, симуляция, трип или что-то подобное. Он бы не стал радоваться, потому что такого бы точно не смогло произойти в реальном мире. В других обстоятельствах.
Особенно после того, что он устроил с настоятелем где-то... ох, кажется, целую жизнь назад.
Но сейчас Стэнли не думает не о чем подобном. Только - тепло. И теплые-теплые слова:
- Я рядом, Стенли. Я рядом.
Теплые-теплые слова, которые ломают Стэнли.
- А толку? - с самым тупым абсолютно сдавшимся отчаянием в голосе спрашивает Стэнли. Он утыкается лбом в плечо настоятеля, и от него пахнет церковью. Уютный теплый запах. Уютный теплый отец Уорд. - Ни в чем нет никакого толку, она все равно умрет, она... умрет... - в его голосе нет злости.
Стэнли жмурит глаза и снова кашляет. Сухое горло.
- Она умрет, что бы я не делал, я могу ничего не делать - и она умрет. И могу делать все - и она все равно умрет. Нет никакого толка, нет... - Стэнли хватается за тепло отца Уорда, как за единственный шанс не упасть в бездну, которая так соблазнительно шептала Стэнли идеи, когда он не занимал себя хоть чем-нибудь. - Она все равно умрет... Я не хочу, чтобы она умерла, но она умрет...
Стэнли не может плакать. Стэнли иссушен отчаянием. Он может только дрожать.
- Почему? - скулит Стэнли. - Почему?

//

Потерянный пост эйдена

//

Ему не отвечают. Ничего не отвечают. Может быть это и к лучшему. Может быть Стэнли не хотел знать причину, если таковая была.
Она ведь могла быть и в нем правда? Он ведь мог быть виноват?
Стэнли бы не выдержал, если бы узнал, что это все из-за него.
Стэнли благодарен, что Уорд не говорит ему "Это все потому что Бог ненавидит педиков". Отец Уорд бы и не сказал никогда такого, конечно. Он осуждал ориентацию Стэнли, но не настолько, чтобы вешать на него непосильный груз вины и ответственности за чужую жизнь. За чужую смерть.
Отец Уорд сказал ему такое только во сне, в одном из тех ужасных коротких снов, которые теперь преследовали каждую попытку Стэнли поспать.
Его поднимают от земли, и на секунду Стэнли надеется, что он просто взлетит. Улетит в бесконечное небо, и его тело в итоге просто взорвется, сгорит и замерзнет где-то в верхних слоях атмосферы. Может быть его собьет самолет. В то же время Стэнли чувствует себя тяжелым. Будто впервые ощущает весь свой вес, а может быть это и не его вес - может быть это вес Розы, которую по дому в какой-то момент придется таскать на руках.
А-так-си-я. Мышечная ригидность. Па-ра-лич.
Стэнли покорно почти бесформенной куклой тащится внутрь церкви. Он был бы рад оставаться такой бесформенной куклой навсегда.
Стэнли помнит, что у него смена через час. Ему надо будет собрать себя и идти в магазин. Может быть час уже прошел, но Стэнли отчаянно забывает посмотреть на телефон.
Он садится на знакомый стул, за знакомый стол, ложится на столешницу, вытягивая вперед руки. Буквально сдувается. Кажется, толки его немного - и он просто скатится куском кожи под стол.
- Две недели назад у нее случился эпилептический припадок, - рассказывает Стэнли стене, положив щеку на стол. Его голос остается механически-отстраненным. - Это ничего нового, случалось уже, я говорил ей не делать так громко телевизор. Но она очень долго не могла начать разговаривать после. Обычно она отходила быстрее. Начала нести какой-то бред про трехглазую кошку. Ударила меня пультом. А потом оказалось, что и ходить она не может. Теряет равновесие. Я и до этого видел, что ей становилось хуже, но... - Но не хотел платить по счетам в больнице опять и опять и опять и опять.
Может быть это действительно из-за Стэнли? Может быть надо было поехать раньше?
Он знает, что на самом деле без разницы, что болезнь у нее уже была.
Ему нужна причина. Хоть какая-нибудь. Но узнать он ее боится.
- Мы были в больнице. И ее отправляли на всякие тесты. Анализы. Снова и снова, каждый день, - Стэнли не может сказать точно. Для Стэнли все слилось в какой-то бесконечный поток. Вот вам счет - где взять денег - толки еще наркоты - устройся на стройку - оплати счет - вот вам счет -....
- Спросили, не были ли мы в Англии, - усмехается Стэнли. - Один-два случая на миллион. Вот такое вот бинго.
Стэнли не становится легче от того, что он это рассказывает. Он просто. Рассказывает. Противоположной стенки, не понимая даже, где находится и зачем.
Ему очень надо проверить время, потому что он может быть опять опаздывает на работу. Но он сейчас просто не может.

Стэнли поворачивает взгляд на кружку. Мерзкую поношенную кружку с вычурным цветочком, которая стоит на мутном блюдце. От кружки идет вверх пар. "Наверное, это чай," - думает Стэнли. Мыслительные процессы Стэнли достойны высших наград. Особенно то, как он мастерски забывает, где он, зачем он и иногда даже кто он. Стэнли хотел бы почаще забывать про "кто он", но у него нет власти над собственными мыслительными процессами.
Стэнли хотел бы думать о построении басовых партий и о подлодке "Курск". Стэнли хотел бы думать о втором сезоне "13 причин почему" и строить бэкграунд своей фурсоне. Стэнли хотел бы думать про Брендона Коди, Джейка Басса и Блэйка Митчелла.
Стэнли думает про неоплаченные счета за повторный МРТ головы, стационар и четыре вида таблеток. Стэнли вспоминает, как один бутылек таблеток Роза высыпала в унитаз. Примерно двадцать часов работы - в унитаз.
- Позволь мне помочь… чем-нибудь?
Отец Уорд здесь, но Стэнли его... Стэнли его будто не видит. Не хочет видеть. Не хочет осознавать, кто перед ним, и что он делает, и даже не особо задумывается над смыслом того, что он говорит.
Помочь. Как тут блять... Да как тут можно... Да как это вообще...
Стэнли за мгновение натягивается, как струна, резко выпрямляя спину и буквально выкрикивая:
- Чем, блять?! Помолиться?! О да, давайте, давайте вместе встанем покорно на колени и вознесем мольбы Боженьке нашему. Это ведь ей, блять, так помогло! Каждое ебучее воскресенье! - Стэнли даже не замечает, когда он успевает вскочить со своего места. Стэнли не замечает, что своими широкими махами руками сбивает кружку на столе. - Все легче и легче! С каждым, блять, выброшенным в эту сотни раз проклятую церковь долларом ей становилось лучше, блять, конечно, это так ведь и работает! Не в больницы и лечение надо вкладывать - а в Боженьку! Боженька поможет!
В какой-то момент во время этой триады по острому лицу Стэнли начинают течь слезы. Раздраженная слизистая тут же выдает и сопли, которые мешают говорить. И голос постепенно ломается под этой постыдной реакцией организма на стресс.
Плакса.
- Вы меня вообще слушали?! Это конец! Конец! Она умрет, отец Уорд, сколько бы вы не молились вашему Богу, Дьяволу, Макаронному Монстру и Иисусу на тосте! Умрет! - Стэнли продолжает взмахивать руками, и орать, плеваться. Шипеть. - Каким бы я не был сильным! Похуй! Уже так похуй! Я могу быть хоть трижды Суперменом, блять, Бэтменом и ебучим Циклопом - ее это не спасет! Ничего не спасет!
Стэнли хватает опрокинутую кружку и кидает в сторону кухни. Кружка летит метко и врезается прямо в заварник. Слышен грохот, а сразу за ним то, как Стэнли
Просто.
Орет.

С утра Клавдия уехала на синей Хонде в Вашингтон. "Дня на три". Она чаще обычного уезжала из дома, хотя в основном оставалась собой. Ежедневно красилась, курила, пила коньяк и смотрела бесконечный турецкий сериал. Разогревала с утра кусок черничного пирога. Не отвечала Розе, если та спрашивала ее про вторую кошку.
У них нет второй кошки.
Стэнли ее не осуждал, и вломил бы любому, кто бы попытался. Если ей надо уехать к подружке, на конференцию по лакрице, в бассейн или на фермерский рынок - пусть едет.
Стэнли ее не осуждал.
В его истошном горловом крике была вся его ненависть на себя. На себя, который не может позволить себе уехать к подружке, на конференцию по лакрице, в бассейн или на фермерский рынок. Не может себе позволить. Стэнли чувствовал цепи и веревки, которые сковывают его тело, из которых невозможно выбраться - а потом они обрели еще и физическую форму.
И Стэнли пытался. Пытался. Пытался.
У него не было силы трех Суперменов, и едва ли его дрыщавая тушка тянула на "одну человеческую силу". Стэнли сдувается, и ярости его тоже не хватает, чтобы убрать с себя эти оковы, и захват. Стэнли не сразу понимает, что его держит отец Уорд. И что он готов уже просто скатиться на пол, если бы тот не прижимал его к себе.
- Легче?
Наверное? Нет? Да? Стэнли чувствует, как его отпускает накопившаяся ярость, которая внезапно им овладела.
Захват священника дает Стэнли возможность не напрягать мышцы и дать себе просто осесть в его руках. После взрыва наступает странное затишье в голове. Все вдруг становится простым. Просто быть сильным. Просто работать. Просто быть.
Но когда Стэнли уже почти готов сказать "все нормально" и опустить с себя руки отца Уорда, тот кладет ему ладонь на лицо и...
И...
Что?
Стэнли успевает пару раз хлопнуть ресницами, прежде чем понимает, зачем ему заводят голову в сторону. Для того чтобы... Чтобы...
Вау.
Губы Уорда теплые и нежные. Любящие. Лю-бя-щи-е. Стэнли пытается не придавать этому особого смысла. И не может. Стэнли умел в бессмысленные поцелуи - но этот был не из них. Бессмысленные поцелуи вызывали в нем механические реакции организма, но тут он чувствовал что-то другое.
У него были бессмысленные чувства к Уорду, которые он ловко маскировал под дружбу. Так ловко, что и сам начал в это верить. Что он просто дружит с настоятелем церкви. Что ему по-дружески нравится с ним общаться, нравится, как он сдержанно реагирует на шутки. Нравится с ним работать и планировать церковь. Как друзьям. Коллегам.
Стэнли сам слегка отстраняется. То ли чтобы не давать себе лишних надежд, то ли чтобы не испытывать собственное терпение. У него в голове блаженно-пусто. Он переворачивается в захвате мужчины, который внезапно оказывается объятиями, и просто. Утыкается в него. Руки может быть сжимают Уорда слишком сильно. Пальцы сминают его черную рубашку. Но он такой притягательно теплый, комфортный, уютный и... и любящий, что Стэнли просто хочет раствориться в нем хоть на мгновение.
И хочет, чтобы это мгновение длилось вечность.
У него в кармане вибрирует телефон и главная тема из Рика и Морти режет тишину церкви. Стэнли поспешно достает мобильный.
На экране "Джонни Макароны 7-11".
Стэнли вдруг осознает, в какой он сейчас ситуации.
- Мне нужно... Мне нужно идти, - быстро лопочет он, отвечая на звонок уже в повороте, и выбегает из церкви.
Щеки горят красным, пока Джонни говорит о том, что Стэнли опять опаздывает. Стыдно ему не за опоздание.

Клавдия просит ее поздравить, потому что она выиграла двухнедельную поездку на Гаваи. Стэнли ее, конечно же, поздравляет. Увозит в аэропорт.
Думает, что поездка до аэропорта - это почти как на Гавайи.
- Стэнли, ты не... - вдруг спрашивает она.
- Все нормально, - отвечает парень, прекрасно понимая, о чем Клавдия внезапно хочет поинтересоваться. Странно слышать ее неуверенной. Но в последнее время у них все странно.
- Я просто не могу-...
- Все нормально, - прерывает ее Стэнли уверенно. - Нехорошо будет, если твой выигрыш сгорит, - говорит Стэнли так, будто верит в это.
Клавдия благодарна ему за эту веру. В аэропорту, когда Стэнли проносит чемодан до очереди на регистрацию и собирается пойти обратно, Клавдия обнимает его. Очень крепко. Крепче, чем когда-либо. У них в семье не очень в цене были обнимашки.
Стэнли хочет сказать ей "скоро все закончится" - и пугается сам. Что... Что думает такое.

Дома Стэнли вновь отключает себя и просто делает вещи. Не задумываясь. Потому что если ты начнешь задумываться, начнешь осознавать, что ты меняешь подгузники собственной матери, что она зовет тебя чужим именем, что заигрывает с тобой, потому что не забывает тебя, что ты ставишь ей уколы, что третий раз за день убираешь рвоту, что ей становится стремительно плохо, что у нее через тонкую бумажную кожу на лице видно зубы, если она повернет голову...
Врачи советуют продолжать с ней разговаривать и ни в коем случае не включать телек, потому что тот пагубно влияет на работу мозга.
Стэнли молчит и включает "Дискавери". Стэнли садится в соседнее кресло и тоже залипает овощем.
Результаты показали, что это генетическое. Результаты показали, что велика вероятность, что и мозг Стэнли в районе пятого десятка тоже начнет превращаться в губку.
Он в принципе и не собирался заводить детей еще до того, как ему посоветовали этого не делать.
Стэнли не знает, что делать с информацией о своей смерти.
По "Дискавери" идет передача про глубоководных рыб.

Стэнли распускает волосы из хвоста только в душе. Они уже прилипают ниже плеч. Стэнли не видит этого в зеркале, потому что сам его разбил еще неделю назад. В душе Стэнли просто стоит, пока ему не становится холодно. Мылит себе голову. Шампунь попадает в глаз, который начинает щипать и слезиться. А потом Стэнли плачет уже не из-за шампуня.
Абсолютно страшная мысль "скоро все закончится" вновь пробирается ему под кожу. И это самое ужасное, что он может подумать.
1/07/2018
"Ты в церкви, Стэнли, ну заебись. Раньше ты хоть оправдывался волонтерством. А теперь что? Церковь, блять! Чем ты только думал, когда сюда..."
В церкви пахло ладаном и воском. Особый запах, который пусть и не вызывал у Стэнли трепета перед религией, но зато был наполнен приятными воспоминаниями более простого времени. Уютный теплый запах церкви. Голос Уорда за кафедрой, размеренный и низкий, ровный, но наполненный разными высотами и интонациями. Стэнли даже повторяет за всеми тихо-тихо "amen" себе под нос.
Когда отец Уорд объявляет конец службы, Стэнли слегка паникует. Потому что он не хочет уходить. И не... И не уходит в итоге. Остается сидеть на скамейке, надеясь, что сможет придумать хоть какое-нибудь себе оправдание.
Но на почти риторический вопрос настоятеля Стэнли все-таки отвечает, кивая коротко:
- Решил немного сменить обстановку.
Он и сам не знает, зачем пришел. На улице ведь начался дождь. Он вполне себе мог и не идти, потому что даже по пути от машины до церкви слегка промок и теперь рубашка прилипала к коже и неприятно холодила.
Стэнли кладет локти на спинку впереди стоящей лавки и связывает пальца в замок.
- Проработал тут девять месяцев, но так и не научился во все это, - слегка усмехается Стэнли, покачивая руками. Он отпускает руки.
Стэнли не ищет в церкви Бога, потому что Бога нет. Стэнли не думает, что ему может кто-то помочь, тем более кто-то настолько эфемерный, тупой и жестокий. Стэнли думает, что ему могла бы помочь Кристина, и что он мог бы попросить у нее денег на сиделку. С каждым днем гордость в нем потихоньку сменяется отчаянием, и с каждым днем думать о таком раскладе все легче.
Какой же он бесполезный кусок дерьма.
- Как ваши дела, падре? - пытается он говорить. Будто если Стэнли не начнет изображать деятельность, то его выгонят.
Я не просто так тут сижу протираю задницей лавочку - я еще и задаю тупые вопросы.
Стэнли не думает об их поцелуе. Это очень просто, когда ты постоянно на работе. Стэнли не думает, что может быть пришел сюда еще за одним. Стэнли не думает. О таком.

А зачем Стэнли ходил в церковь? Ему нравилось работать. Точнее он отчаянно пытался доказать себе, что не нравится, и это все - пустая трата времени. Но от волонтерства он все равно не отказывался до последнего. Особенно когда это все превратилось из банальных раскладываний книжек по воскресеньям в какое-то более глобальный проект. Когда приехал отец Уорд и полюбил эту церковь.
Трудно поверить, что это было всего-то месяца три назад. Они красили лавки. Шкурили стены. Убирали сад. Шутили... Как-то шутили. У отца Уорда было туговато с юмором, но Стэнли это никогда не останавливало травить даже шуточки про мертвых детей. Получать от него неодобрительные взгляды, но только пожимать на них плечами - чего с него взять? Стэнли нравилось мудрое спокойствие во словах отца Уорда. Поначалу это казалось забавным такому уверенному в атеизме парню, но потом он начал понимать, что смысл даже не в вере в условного Бога. Просто Уорд был как-то особенно умиротворенным и основательным, надежным. Пока все вокруг искали смыслы, он будто бы находил его в этой старой церкви. В Боге ли, что вроде как жил в ней, или просто в самом детище.
Иногда Стэнли казалось, что он и сам нашел какой-то смысл в этой церкви.
Это был, конечно, самообман. Как и вся религия. Как и вообще все, чем человек пытается закрыть воющую дыру в груди.
Сейчас он ощущал ее особенно сильно. Он сам был одной сплошной дырой. Может быть он пришел сюда опять чем-то ее заполнить, но...
- Не думаю, что Бог мне ответит. Кажется, он действительно меня ненавидит, - шепчет Стэнли даже не зло и обреченно, а скорее просто безучастно. Это тот факт, с которым он уже просто смирился. Возможно он шепчет это так тихо, что даже Уорд не слышит, о чем он.
Потом Стэнли опять слегка выпадает. В своих мыслях о, блять, Боге, видимо.
Зачем он опять сюда вернулся? А главное - почему не уходит?
Стэнли поворачивается на настоятеля. Все как всегда, он опять заботится о том, чтобы Стэнли не замерз и поел. Кто-то заботится о Стэнли, и это отдает странным покалыванием в груди.
У него правда нет времени, да и холодную рубашку он особо не чувствует - но он очень. Очень-очень устал.
- Не отказался бы от чая.
Стэнли безумно благодарен за то, что его не спрашивают "как там мама?". Его так заебали этим вопросом.

Уорд дает ему свою рубашку, одну из бесконечных черных рубашек, и Стэнли переодевает ее прямо на кухне. Когда-то Стэнли шутил, что Уорд, наверное, просто купил себе их контейнер и теперь использует, как одноразовые. "Вы только не выбрасывайте. Сошьем потом черные паруса!"
Стэнли смотрит на то, как отец Уорд разливает чай по кружкам, и не может остановить воспоминания. Что-то гложет его слишком сильно, и поэтому он так и не садится за стол. Тишину, которая образовалась после мерного бурления чайника, нарушает его вопрос:
- Почему вы меня поцеловали, падре?
В некоторые дни Стэнли злился на себя, что начинает об этом вспоминать. Думать. Пытаться найти какую-то логику. У него как минимум не было сил этого делать.
Иногда с небольшим страхом внутри он думал о том, бил ли себя за это Уорд. Как за Кристину. Считал ли он это своим грехом?
Действительно ли грех в том, что ты помогаешь людям?
- Но, что важнее... - говорит Стэнли, не дожидаясь ответа. Просто боясь услышать ответ. Он встает рядом с падре, совсем-совсем близко. - Можно вы сделаете это еще раз?
Стэнли уже с ним целовался. По собственной инициативе. Совсем легко и безмерно горько в машине - а в следующий раз запредельно пошло и абсолютно не осознавая, что делает.
Сейчас он аккуратно кладет ладонь мужчине на шею и смотрит на него пустым, но умоляющими глазами.
Если твой Бог не отвечает на мои молитвы, то может быть... хотя бы ты ответишь?

О. Мой. Бог.
Нет, в смысле, Стэнли просил, да, сам попросил, но какая-то часть его все еще наивно думала, что это какой-то розыгрыш, может быть ему все же приснилось, и до сих пор снится, или его сейчас отошьют, но...
Но Уорд берет его лицо в свои большие ладони и це-лу-ет.
На этот раз лицом к лицу. На этот раз не мимолетно. Стэнли закрывает глаза и слегка перестает дышать, почти автоматически сокращая дистанцию и прижимаясь к теплому мужчине. Он отвечает, пытается робко, но не может сдержать себя. Кажется, даже совсем слегка дает себе выстонать что-то безумно приятное ему в рот, уводя пальцы ему в волосы, а второй рукой цепляясь за рубашку на талии. Усы царапают чувствительные губы, и Стэнли нравится это безумно, как и его запах... не церковный, вблизи Уорд пах по-другому. И он чувствует, как ему отвечают, и это... это...
Ему быстро становится мало. Он чувствует в поцелуе Уорда что-то абсолютно новое, вкусное, приятное. И ему надо еще-еще-еще. Стэнли, изголодавшийся по телесному контакту и ласке, слишком быстро и легко входит во вкус. Обычно для него это ничего не значило. Он закидывался быстрой страстью как фастфудом, бездумно, лишь бы что-то, лишь бы хоть как-то сбросить юношеские потребности. Называл себя педиком, но честно готов был ответить любому или любой, кто готов его принять, на пьяную голову или просто потому что скучно.
Но тут было. Что-то. Другое. Что-то из того, что было в Джиме, Джейсоне, Брайане и особенно в Ру-ру. И теперь Стэнли этого боялся, и этот страх от легкого покалывания в копчике пробирался ему под лопатки, начиная сдавливать легкие.
Вдруг это все не то, о чем он думает? Вдруг тут какие-то совсем другие причины?
Стэнли буквально отрывает себя от Уорда, упираясь ладонями ему в грудь. Глотает воздух, но подрагивает на вдохе. У него покраснели щеки и распухли губы, и еще он уже слишком заметно вдавливал свой стояк в бедро мужчине.
- Вы ведь... - Стэнли сглатывает это мерзкое неприятное тянущее ощущение, пытаясь протолкнуть ком из горла. - Вы ведь делаете это не из жалости?
Это ведь неважно. Неважно причины, блять, Стэнли, что ты делаешь, просто наслаждайся пока дают. Наслаждайся его губами, и запахом, и телом. Хоть как-то. Наслаждайся своими дурацкими чувствами, пока их не приходится скрывать.
Зачем тебе причины, блять, зачем ты вообще начал говорить?!
Стэнли смотрит на Уорда беспокойно, мечется взглядом по его дьявольским черным глазам, и теперь уже не видит в нем ничего от настоятеля церкви. Стэнли видит перед собой мужчину, который ему нравится, но который абсолютно неясно как относится к самому Стэнли.
Но у него плывущий взгляд, и тоже красные губы, и может быть он тоже...

"Боже, лучше вообще ничего не отвечай. Вообще ничего."
Отрицательный ответ Стэнли может посчитать за ложь, а от положительного залезть в петлю.
Как иронично, что на этот раз, видимо, Господь его слышит - и их отвлекает звук из церкви. Похоже, что и Уорд рад тому, что может уйти от ответа, и опять принять на себя роль настоятеля церкви, хотя какую-то минуту назад он тут...
Стэнли уже готов принять удар. Чем угодно. Какой угодно фразой. Про забыть, про никому не рассказывать, про не хочу видеть. Даже просто игнор - тоже готов принять. Стэнли, вот честно, не привыкать. У него сейчас итак есть, чем занимать все время и голову. Ладно, пусть этот эпизод остается для дрочки, у парня в последнее время даже с этим не очень, может быть хоть поможет. Везде надо видеть плюсы, в конце концов-...
- Нет. Нет, Стенли, не из жалости.
Стэнли глушит тупое "тогда почему".
- Мотель «Бриз-Пойнт» на  Уитстром-роуд. Сегодня в девять.
... что?
Отец Уорд выходит из кухни прежде, чем Стэнли успевает отмереть.
Что... Он только что. Он только что позвал Стэнли в мотель?
В мотель? Для... для чего? Неужели, чтобы...
Щеки Стэнли начинают гореть. Он быстро окатывает лицо холодной водой из-под крана и выходит из церкви через черный ход. В итоге и рубашка отца Уорда оказывается мокрой из-за дождя.

Стэнли принимает душ. Думает. Вытирается. Опять думает. Много думает, но это абсолютно хаотичный поток сознаний.
Стэнли думает, что надо еще раз принять душ. Но он отвлекается на Розу. И впервые за месяц его мысли заняты не текущей гнетущей обстановкой, не неприятной рутиной, не счетами. Это необычно, и Стэнли почти чувствует себя виноватым за то, что позволяет себе быть таким эгоистом.
Но в итоге просит соседку переночевать у них и говорит, что у него ночная смена. Впервые за месяц об этом он врет.

Стэнли делает очень глупую глупость, когда берет из дома фляжку Клавдии с чем-то слишком алкогольным. Сидя в машине на парковке перед мотелем, парень открывает ее и быстро, не принюхиваясь, делает большой глоток. Закашливается тут же, горло сдирает градусной сухостью. Блять. Он волнуется, нервничает, и испытывает тысячу эмоций одновременно. Кажется, он вообще испытывает все эмоции одновременно. От сладкого предвкушения до холодного страха. От возбуждающей влюбленности до сжирающей изнутри неуверенности. Он даже успевает побеситься с того, что если он всегда хотел, то какого хуя это заняло так долго?!
Второй глоток проходит лучше, чем первый.
Стэнли решает полирнуть все еще и сигаретой, потому что почему бы и нет, открывает окно и только после трех затяжек понимает что, блять, у него же изо рта воняет как в дешевом баре. Он тушит сигарету, ищет в бардачке жвачку. Поздно пить Боржоми, но можно ведь попытаться.
Удивительно, но среди кучи всего подряд жвачки не находится. Стэнли решает дойти до торгового автомата на улице. Заодно взять воды, и подышать, и... Стэнли пытается успокоить себя продумыванием последующих логичных действий, но его внимание все время перетягивает причина, по которой он оказался после заката у знакомого мотеля и...
Стэнли выпивает бутылку воды залпом, опять закашливается, быстро вытирает с глаз слезы. Кидает в рот две подушечки ментоловой жвачки. Зажимает в губах сигарету, и уже подносит к ней огонек зажигалки...
- Блять, тупой, - вслух ругает себя Стэнли, убирая сигарету обратно в пачку. Это сложнее, чем кажется, особенно, когда чувствуешь напряжение в пальцах.
Парень запихивает руки в карманы, закидывает голову к небу и закрывает глаза. Делает несколько глубоких вдохов.
От волнения это спасает едва ли.

Признаться честно, Стэнли потребовалось услышать голос, и еще немного переварить информацию, чтобы поверить, что перед ним действительно отец Уорд. Эйден Уорд. Сейчас он не был похож на священника. Толстовка, джинсы, кеды... Все это разительно отличалось от того настоятеля, к которому привык Стэнли. Он, даже когда работал, обычно был в рубашке, и редко позволял себе остаться в майке. А теперь это было как-то...
Уорд выглядит, как совершенно другой человек, и может быть поэтому Стэнли становится чуть проще. Потому что он легко себя представляет с каким-то красивым мужчиной в номере отеля, на одну ночь - чем с тем самым отцом Уордом, который... Который не то чтобы проявлял к нему особый интерес. В этом ключе, по крайней мере.
Только когда они уже идут к зданию, до Стэнли все-таки доходит, зачем это все... Черт, да, может быть, и ему стоит тоже как-то скрыть себя. Наверное. Все, что нужно Стэнли, чтобы его никто не узнал - распустить слишком неприлично отросшие волосы из хвоста. Ладно, он вообще даже не подумал о том, что ему надо себя как-то скрыть, засекретить. Он редко об этом думал. Лейк Шор итак уже прекрасно знал все его секреты.
Но, если Уорду так будет проще, то...
Когда Уорд начинает говорить с женщиной-администратором, у него даже голос меняется. Слышится акцент, происхождение которого Стэнли определить не может, но он говорит совершенно не как Эйден Уорд. И говорит так уверенно и натурально, что, кажется, никогда и не был Эйденом Уордом.
Это немного настораживает.
Стэнли стоит сбоку безмолвным подростком.
Сам для себя Стэнли решает, что это все часть обучения священников. Он должен звучать убедительно на проповедях. Даже если сам в Бога не верит. Наверное. Пусть это все будет просто частью обучения священников.
Уорд берет его за руку, берет его за руку, берет его за руку - и ведет за собой. Вау. Вау, это действительно происходит.
Но уже у номера мужчина в толстовке разворачивается, и в его лице снова угадывается отец Уорд. Только уверенности в нем чуть меньше, чем обычно.
- Зайдешь? Или…
Стэнли выдыхает и уверенно шагает в номер Уорда вперед него. Ну уж нет. Никаких или. Не для того он сегодня весь день волновался, чтобы теперь ничего от этого не получить. Он разворачивается лицом к Уорду, который закрывает дверь и включает свет.
Блять. Он с отцом Уордом... Эйденом Уордом в одном номере. В мотеле. Блять.
- Это все неожиданно... И поэтому я не буду задавать никаких вопросов, - твердо заявляет Стэнли, поднимая руки в жесте "сдаюсь".
Потому что вопросов слишком много.
Стэнли достает из кармана кофты фляжку и быстро делает еще глоток. Горький алкоголь мешается со свежестью ментола в абсолютно неперевариваемое сочитание. Гадость. Стэнли зажмуривает глаза и трясет головой с шумным вздохом.
- Никаких вопросов. Никаких, - это он уже говорит сам себе. Повторяет, чтобы не сорваться.
У него предательски подрагивают руки.
Он предполагает, что отец Уорд абсолютно так же запутан, как и он сам. Хотя с другой стороны он всегда выглядел таким уверенным и твердо стоящим на ногах, что в это сложно поверить. И Стэнли даже хочется надеяться, что у него действительно есть все ответы - но если вдруг нет... Лучше просто не рисковать.
Стэнли отставляет фляжку на подоконник, убирает волосы с лица, зачесывает их назад пальцами. Быстро собирает обратно в хвост, стягивая резинку с худого запястья. Так лучше. Волосы они... мешаются. Особенно когда... Да.
Парень возвращается к двери и щелкает выключателем. Теперь свет идет только из-под двери и через занавески от уличных фонарей. Так спокойнее.
- Давай лучше без света, - Стэнли выдыхает. - Люди ведь только за одним снимают мотель в своем же городе, - говорит он очень тихо и с легкой усмешкой, прежде чем повернуться обратно к Эйдену.
Странно, но на деле Стэнли... Стэнли почему-то отчаянно не хочет ощущать себя шлюхой. В мотеле. На одну ночь. Под выдуманными именами. Пусть он и пытается убедить себя, что это ничего такого. Было бы это "ничего такого", если бы это действительно был кто-то, кого он не знал. С кем бы не проводил так много времени. Про кого не думал бы столько, что это становилось подозрительным.
С Эйденом Уордом это было не "ничего такого".
Пытаясь, видимо, самого себя убедить в обратном, он берет инициативу. Алкоголь уже достаточно снял с него первичное напряжение. Стэнли берет запястье Уорда и тянет к своему лицу. Он приоткрывает рот и ведет по ним мокрым языком, прежде чем втянуть в себя указательный и средний, и ласкать их уже внутри. Прикрыв глаза, потому что так становится менее стыдно.
Ему говорили, что у него это неплохо получается. Говорили в перемешку с неприличными словами. Вряд ли Уорд позволит себе такие слова, надо полагать. Но действия - вполне может.
Вполне может позволить себе действия...
Блять, серьезно, они с ним вдвоем в номере мотеля ночью.
Вау. Блять.

- Нет. Не так. Стенли. Постой, пожалуйста.
Стэнли ощущает, как к горлу подкатывает страх. Он напортачил? Он сделал что-то не так? Почему? А что надо было? Он испуганно открывает глаза, а затем щурит их от того, как неприятно колет свет. Вытирает рот рукавом от слюны. Он был так в себе уверен. В своих умениях. А теперь что-то не так и крупицы этой уверенности опять рассыпаются.
Стэнли замечает, как быстро Уорд отпускает его руку, усаживая на кровать. Будто... Будто и не хочет ее держать вовсе.
Стэнли чувствует себя грязным, неправильным и лишним. Он уже готов сорваться с места и просто уехать отсюда. Ему неуютно. Ему противно от самого себя.
А потом Уорд начинает говорить - и все становится еще сложнее. Он будто пытается прочитать кусок из своей проповеди, но Стэнли никогда не понимал его проповеди, поэтому сидит с лицом лица, уставившись куда-то в плинтус, под который вот-вот упадет его настроение и самооценка.
Он говорит, что Стэнли никому ничего не должен. "Кажется, кто-то забывает, что говорит с самым эгоистичным пиздюком на реке Маготи," - как-то очень горько звучит у него в голове. Стэнли ведь всегда считал себя эгоистом. Поступал как эгоист. Не задумывался о чувствах других. Этим в него тыкали постоянно.
Стэнли не думает про Розу, потому что хотел хотя бы сегодня ночью о ней не вспоминать. Просто. Банально. Не думать. И от того, что его будто пытаются вывести на какой-то глубокий разговор, Стэнли наполняется раздражением. Его бесит это все, он абсолютно не понимает, чего от него требуют.
Стэнли требуется пару вдохов прежде, чем хрипло начать:
- Вы... Вы шутите? Вы издеваетесь надо мной что ли? - он наконец поднимает взгляд на мужчину. И в глазах читается тупая обида. - Я сам пришел сюда. Никто меня не принуждает, что за бред. Я ничего вам не должен, блять, естественно! - голос от осторожно хриплого вдруг начинает резко набирать в громкости.
- Я сам этого хочу. Я хочу! - Стэнли бьет себя кулаком в грудь. Блять, почему этот концепт такой сложный? Почему если ему меньше лет, он не может сам захотеть, а обязательно должен быть под влиянием? - Или ты вообще слепой и не в курсе, что я на вас слюнки пускаю с первого дня? Да я же... Я же даже... Блять!
Стэнли не понимает, чего от него хотят. Абсолютно. Он настроил себя на нечто другое, и теперь теряется.
- Да о какой... О какой боли вы говорите, что за бред, блять. Сука! - Стэнли вскакивает с кровати, потому что сидеть уже не может. В теле бурлит негодование. - Причинить боль, бред, лубрикантом пользуйся и все нормально будет, нашелся, блять, герой-любовник... - раздраженно бурчит уже сам себе под нос Стэнли, кружась вокруг себя.
Как он может, как он может, зная, через что сейчас проходит Стэнли. Естественно, Стэнли не дурак, и понимает, что Эйден, скорее всего, имеет ввиду боль не физическую. Но о таком Стэнли тем более думать не хочет.
Это должен был быть милый перепихон на одну ночь. Стэнли думал, что может быть он смог бы достаточно расслабиться в руках Уорда, чтобы наконец отдаться кому-то полностью, а не как обычно ограничиться тем, что умеешь хорошо делать.
- Конечно, я совсем тебя не знаю! Вы сами не рассказываете ничего о себе! Единственное, что я знаю, что вашу, блять, мертвую бывшую звали Кристина. Все! - Стэнли машет руками. - Я даже не знал, что тебя и мужчины привлекают. Вот это сюрприз! Я-то считал, что вам омерзительна моя ориентация.
Стэнли трет себе шею, трет плечи и не может устоять на месте. Обхватывает себя, в тщетных попытках закрыться от всех этих слишком глубоких разговоров.
- Что вам вообще от меня нужно? - скорее с отчаянием, чем с раздражением, спрашивает Стэнли. Не смотря на то, что пообещал сам себе не задавать никаких вопросов. - Почему ты так рьяно каждый раз пытаешься меня оттолкнуть? Даже когда сам же-..
Это был не первый раз ведь, когда Уорд говорил что-то с намеком "я плохой человек, я тебе не подхожу" и прочую белиберду. Да он ведь священник, Боже правый. Из рекламных брошюр в больнице, а не из фильмов в кинотеатрах.

Наверное, Стэнли стоило поехать домой. Он не знал, почему решил остаться в номере. Это глупо. Будто бы... будто бы у него была какая-то надежда. Что за ним кто-нибудь придет, кто-нибудь все-таки подарит ему хоть какую-нибудь ласку и любовь.
Определенный кто-нибудь.
Стэнли валяется на кровати и не включает свет. Он смотрит в неровный потолок, гуляет глазами по комнате. Без шума телевизора непривычно тихо. Стэнли достает телефон и впервые за долгое время решает глянуть личные соцсети. За этот месяц он едва ли заходил в те соцсети, где было его настоящее имя.
Он опять игнорирует кучу сообщений. Ему просто. Не хочется говорить ни с кем. Не отвечать на простые "привет-как-дела", не тем более читать "я-слышал". Они могут быть честные и от души, но. Но Стэнли это все нахер не сдалось. Он даже не до конца понимает, зачем вообще зашел в приложение Фейсбука, пока в итоге не заходит на профиль Рузвельта Ру Нортона.
Рузвельт Ру Нортон указал место обучения: Мичиганский университет. Ярко-желтая буква М на синем фоне. Его профиль завален фотографиями в университетской форме с университетской символикой. Сплошные ярко-желтые М на синем фоне. Синие М на ярко-желтом фоне.
"Футболист. Ты ходячее клише, Стэнли Шоу," - корит сам себя Стэнли. - "И он тоже."
Толстовка, в которую Стэнли хотел бы сейчас закутаться, осталась в машине. От нее давно уже не пахнет лавандовым кондиционером. В ней давно уже не уютно, и пора бы уже постирать или выкинуть, но Стэнли все никак не может. Ищет в ней последнее спасение.
Он листает фотографии в его Инстаграме и думает: "С каким из этих парней ты теперь целуешься? Трахаешься тайком, чтобы никто не узнал. Или уже знают?"
Стэнли думает: "А здесь ты бы открылся, если бы я тебе дал?"
"Нет ведь, конечно, нет. Кто я такой, чтобы ради меня рисковать репутацией, да?" Селфи с командой по футболу.
"Какой же ты консерватор." Фотография, как он спит на учебниках.
"Может быть у нас бы все получилось." Невнятная групповая фотография с какой-то вечеринки.
"Ты же любил меня, придурок, идиот, кретин." Огромная пицца. Он ведь не любил с ананасами, лицемер.
"Ты говорил мне, что любишь." Опять селфи с какими-то парнями.
"Я тебе верил, верил, что ты любишь, а ты..." Его лицо на фоне футбольного поля, взгляд куда-то в сторону. Позёр.
- Я ненавижу тебя, - шипит Стэнли в экране телефона. Резко убирает его в сторону, вновь утыкаясь взглядом в потолок.
Закрывает лицо ладонями и низко выстанывает что-то недоброе.
Он должен был лечь в комнате и успокоиться - но вместо этого начал загонять себя в еще более глубокую яму уныния. Напоминать себе, что он - недостоин. Ни внятного публичного признания своего существования, ни даже сраной ночи в мотеле с человеком, который не просто хочет Стэнли, но и с которым сам Стэнли готов ее провести.
Бесполезно. Не хватает только грустной музыки, чтобы окончательно утопить себя в этом потоке абсолютно непроглядной тоски.
Стэнли бы впору разрыдаться где-то на этом моменте. Но тут он вспоминает кое-что.
В тихой комнате раздается его обреченный смех.
- Я все равно сдохну раньше пятидесяти. Недолго страдать осталось, - говорит он себе, будто это лучшая шутка в мире.
Смеется негромко. А потом молчит. Все так же смотрит в потолок.

Стэнли сам не замечает, как его вырубает. Или не вырубает. Стэнли оказывается не здесь на какое-то время, а потом начинает падать, вздрагивает - и опять обнаруживает себя здесь. В мотеле Бриз-Пойнт на  Уитстром-роуд. Телефон у него под рукой, и он поднимает его к лицу.
00:23
Стэнли на автомате разблокирует экран, и приложение, которое было открыто, обновляется. Последнее фото на странице Рузвельта - селфи с родителями в их гостинной. Стэнли криво усмехается.
- Да пошел ты в жопу, - со смехом думает он и бездумно лайкает фотку.
Наверное, ему пора это уже пережить. Может быть, он это уже пережил.
Стэнли открывает дверь номера, чтобы выйти покурить. Но на пороге обнаруживает... пакет? Что это? Он опускается, и только потом распознает, что это рубашка. Белая аккуратно свернутая...
Неужели та самая, в которой он пришел в церковь сегодня.
О Боже, это было сегодня? Технически, конечно, еще вчера, но все же сегодня.
Не имея абсолютно никакого плана в голове, Стэнли берет рубашку с пола и подходит к соседней двери. Стучит коротко но уверенно, и только после думает:
"Какого хера я творю?!"

//
Потерянный пост эйдена, где тот его засасывает со входа
//

Что сказать? Что сказать?
"Спасибо за рубашку"? "Вот ключи - я поехал"?
Зачем он вообще постучал, может можно развернуться и уйти? Да, точно, надо отойти от двери и пойти к машине. Отойти и пойти к машине. Отойти...
Уорд открывает дверь и сонными глазами смотрит на Стэнли. Тот делает нервный вдох, судорожно пытаясь вспомнить как говорить. Он ловит на себе какой-то очень странный, почти опасный взгляд - и прежде, чем успевает что-то подумать по поводу того, что Уорд в одних трусах, его затягивают в номер и зажимают спиной к двери.
Целуют. Страстно, открыто и голодно.
В Стэнли отключаются примерно все системы, ответственные за беспокойство и рациональное мышление. Он отдает себя с одного щелчка. Запрыгивает на мужчину, на его сильные руки. Вау. Вау.
Они падают на кровать. Вау.
- Зря ты вернулся… - его низкий голос отдает вибрацией в груди.
Стэнли смотрит слегка непонимающе. Для него это все меньше всего похоже на "зря". Пусть все и крайне неожиданно. Пусть Стэнли и боится, немного, конечно, боится. Он неопытен и юн, и сейчас почему-то особо остро ощущает их разницу в размере. Когда Уорд нависает над ним почти хищно. Стэнли быстро пробегается по нему глазами, просто чтобы осознать... Вау. Не получается. Не получается осознать, слишком много всего осознавать.
Губы на шее - и Стэнли слегка задерживает дыхание. Дергается. Но ему приятно. Он откидывает голову, подставляется под поцелуи. Его руки касаются обнаженного теплого мужского тела. Все еще будто не веря в реальность происходящего. Стэнли начинает дышать, но очень осторожно. И когда губы доходят до воротника футболки...
Да, надо раздеться, точно, надо раздеться, скорее, он же голый, а ты еще, ты не...
Стэнли слегка вылазит из-под Уорда, начиная судорожно стягивать с себя кофту. Из-за волнения и попыток сделать все быстрее, делает он это неуклюже и дольше, чем надо. Кофта летит куда-то в сторону, он хватается за футболку со спины, начиная стягивать ее. Чувствует, как Уорд ему помогает, и просто...
Футболка не успевает даже приземлиться, когда Стэнли уже накидывается на Уорда с новым поцелуем. Прижимается холодной кожей к его теплому рельефному телу. Берет его лицо в свои руки. Целоваться здорово. Стэнли уже забыл, как здорово целоваться на трезвую голову с кем-то, кто тебе нравится. Наверное, он слишком активный - но пока его не отталкивают, он будет брать все. Все, что только возможно, все.
Ему не хочется думать о том, с чего вдруг Уорд передумал. Какая к черту разница. Теперь он ласкает, целует и хочет Стэнли.
"Только молчи, ради всех Святых, Стэнли, не говори не слова," - тарабанит он сам себе установку.
Стэнли что-то невнятно выстанывает в поцелуй. Это все, что он может себе позволить. Точнее, это то, что он не может в себе сдержать.

Поцелуи обжигают кожу, Стэнли закусывает губу. И это, казалось бы, такие простые и легкие касания, что может быть проще, они ведь еще только разогреваются - но Стэнли плывет уже от них. Аппетит накрывает его, голод чувствуется во всем теле. Он хочет-хочет-хочет, еще-еще-еще. Прогибается, подставляется, абсолютно не способный сдержать свои желания в себе.
Он судорожно думает - Может быть надо было побриться? Или нет? Да? Стэнли не знал, Стэнли вообще не перед кем особо не, кхм, снимал штаны. И сейчас чувствовал себя неуверенным в собственном теле. Достаточно ли он хорош? Стэнли мог тысячу раз шутить грязные шуточки, быть пошлым и откровенным постоянно - но на деле же... На деле для него все было слишком волнительно. Полноценный секс казался чем-то слишком... Чем-то слишком. Стэнли было просто потираться в одежде, давать себя лапать, брать у кого-то в рот, просто потому что это исключало посягательства на все его остальное тело.
Но сейчас Уорд требует его всего.
И сам же сам снимает со Стэнли штаны - и это еще одно подтверждение, что он хочет. Да, Стэнли уже чувствовал его стояк, и они целовались, но он все еще не способен до конца принять этот факт. Его хочет Эйден Уорд. Вау.
Время ли сейчас вспоминать, сколько раз он на него дрочил? Нет, определенно нет, потому что Уорд встает перед ним и рассматривает. Будто оценивает. Если Бог и существовал, то вот он, прямо сейчас перед ним. Под взглядом его внимательных глаз Стэнли ощущает себя незначительным. Недостойным. И от этого еще острее чувствует наслаждение от его пальцев на коже. Это Божество, этот Ангел, этот Дьявол во плоти хочет Стэнли.
- Теперь уже нет пути назад…
Стэнли и не хочет назад. Он хочет отдать себя, прямо сейчас, бездумно и полностью. Он не ощущал еще в себе настолько плотного желания. Будто все, что было раньше - лишь пробники, не в сравнение.
Парень позволяет себе украдкой еще раз оглядеть тело мужчины в привлекательном интимном полумраке комнаты. Его поджарые стройные мышцы. Идеальная фигура. Твердый соблазнительный член, который Стэнли очень хочет прямо сейчас взять в рот. Облизывает губы.
Небольшое проявление силы с его стороны манит. Этот страх перед более сильным соперником, который должен включать инстинкт "бежать" - но Стэнли им загипнотизирован. И впервые за долгое-долгое время любит свое имя так, будто оно действительно что-то значит, низким шепотом на ухо.
Стэнли покорно поворачивается и ловит озноб на спине от... От понимания того, что собирается сделать. Особенно, когда его заставляют прогнуться, откровенно выставить зад. Стэнли тает от ощущения члена между ягодиц. Черт... Ч-черт...
"Только молчи про то, что ты только морковки в себя пихать горазд," - шипит сам на себя Стэнли.
Ему хочется. Хочется сделать это с Уордом. Странно, он раньше так боялся, сторонился этого. Точнее, он постоянно о таком фантазировал, но в то же время не мог побороть волнение и сделать это с живым человеком. Сколько раз уговаривал себя - сегодня. Сегодня ты потеряешь свою девственность и все будет по-другому. Сколько раз настраивал себя, что первый, кто захочет - тому и отдаст.
Столько же раз он и убегал от этого. Тушевал.
Теперь нет. Теперь он не чувствует в себе желание убежать. Скорее наоборот, приковать себя и Уорда к этой чертовой кровати, чтобы все было, чтобы было все-все-все.
Чтобы были эти поцелуи, эти прикосновения. И чтобы его держали. И пальцы во рту, которые Стэнли сосет забвенно. И чтобы его ладонь на члене-... Стэнли не сдерживает короткий стон, который звучит слишком громко в комнате. Все тело слегка трясет нетерпением, страхом и желанием. И он скоро утонет... утонет...
- С..Стой, - он перехватывает руку Эйдена, убирает ее резко со своего ноющего стояка. - Стой-стой-стой, я... - Стэнли жадно и шумно вдыхает воздух.
Он только что чуть не кончил от того, что ему слегка подрочили и приласкали. Ему ведь совсем немного надо... И вместе с тем надо много-много-много. И если он закончит сейчас - разве он получит много-много-много?
- Дай мне, я... - Стэнли едва ли управляет своим телом, но умудряется перевернуться под мужчиной. - Я хочу...
Стэнли пытается перевернуть их на кровати, и Эйден какое-то время сопротивляется, но затем все же капитулирует и ложится на спину. И Стэнли улавливает даже какую-то... улыбку? Его это забавит?
Стэнли седлает Эйдена. Его пьянит дозволенность самого этого действия. И то, как Уорд выглядит под ним, как он выглядит голым на кровати. Это слишком сексуально. В десятки раз лучше чем все, что там себе фантазировал Стэнли.
Есть какая-то жуткая несправедливость в том, что Стэнли уже почти кончил, а Уорд еще сохраняет самообладание. Он, конечно, разрушил все рамки приличия, но явно владеет собой лучше. Да-да, может быть, возраст, опыт и прочее - но Стэнли должен хотя бы попытаться.
Раскрытые ладони ведут по его упругой коже, по волосам на груди, по твердым соскам. Стэнли смотрит на свои руки и плывет. Тело само слегка двигается на Эйдене, потирается стояком о стояк. Он хочет поцеловать его всего одновременно, но решает начать с плеч. Стэнли не самый искусный любовник, ему слишком хочется, чтобы томно выцеловывать, как это может делать Эйден. Его поцелуи быстрые, жадные. Он ведет мокрыми губами по телу, опускается ниже. Сам слезает чуть ниже, садясь на колени между ног мужчины.
От него пахнет вкусно, и на языке он вкусный. Стэнли бы под страхом смерти не смог точно описать, что конкретно значит "вкусно" - но это заводит до дрожи в коленках.
Он приближается к паху. В рот, Господи, он так хочет взять его в рот. Стэнли смотрит на толстый ствол и соблазнительную гладкую головку. Облизывает губы. Поднимает взгляд мокрых глаз.
- М-можно?
Будто ему могут отказать. Но что если Стэнли делает что-то не то - и Эйден уйдет?
Разрешает. Иронично, как обычно Стэнли не спрашивал разрешения. А тут так счастлив, что ему можно. Нужно. Уорд сам направляет его, и Стэнли жаждуще высовывает мокрый язык. Берет гладкую головку в полный рот слюны, скользит губами чуть ниже... От стона у Стэнли волосы встают на всем теле. Он не то чтобы раньше не делал мужчинам приятно своим ртом, но это чаще было что-то смазанное и механическое. Тут он полностью наслаждается самим процессом, впитывает все ощущения. Постанывает через нос, пока опускает и поднимает голову. Облизывает вспухшие вены, прикрыв глаза. Помогает себе рукой, полностью поглощенный минетом.
В какой-то момент ему приходится отстраниться, чтобы прикусить самому себе язык и до боли зажать стояк, потому что он слишком кайфует от этого. Настолько, что даже не слышит, как скрипит тумбочка.
Уорд берет его за волосы, но не так грубо и натуженно сильно, как другие, которые пытались показать и проучить, в фантазиях видя себя альфой-нагибатором. Нет. Уорд будто осознает всю свою безграничную власть над Стэнли. Не ставил ее под сомнение, не доказывал.
Член со шлепком выскальзывает у него изо рта, и Стэнли с трудом концентрирует зрение. Улыбается слегка криво, но довольно. Облизывает губы.
Нравлюсь? Нравлюсь же? Хорошо?
Стэнли не может прекратить забвенно рассматривать Уорда. Прокаченный пресс, объемная грудь, твердые соски. И этот взгляд, Боги, этот гипнотизирующий взгляд из-под густых прямых бровей. Упавшая на лоб прядь волос. Темная борода, которая так приятно царапалась во время поцелуев. Как бы банально это не звучало, но самой привлекательной частью в Эйдене Уорде было его лицо.
Хотя, Стэнли теперь точно знает, что и член у него достоин внимания. Где-то далеко звучат слова Крис про обычный член, и сейчас Стэнли может уже с ней поспорить.
Уорд рвет упаковку с презервативом зубами, и уже от этого Стэнли готов отчаянно проскулить. Блять, какой же...
Стэнли никогда бы не подумал, что быстрое натягивание презерватива может быть таким сексуальным. В порно они обычно вырезают эту часть. Зря.
Он возвращается и с удовольствием вновь седлает мужчину. Черт... Ч-черт... Стэнли трется об него абсолютно неконтролируемо, просто потому что хочет его всем телом. Уорд тянет его на себя, слегка грубо, бесконечно страстно. Смотрит прямо в глаза, в самую душу.
Стэнли готов отдать ему свою душу. Уже отдал.
Если Уорд вдруг окажется Дьяволом, Стэнли все равно ни о чем не будет жалеть.
И они опять целуются. И это охуенно. Ощущать его напор. Руку на шее, которая не дает Стэнли отстраниться. Парень ласкает ладонями его тело, царапает немного от нетерпения. Он садится так, чтобы твердый ствол оказался позади него. Выпячивает зад, чтобы устроить его между ягодиц удобнее.
Слегка теряет голову от ощущения твердого горячего члена у своей задницы. Это же... Это просто...
Боже, они ведь собираются, Эйден ведь захочет... Точнее, он наверняка уже хочет, но только Стэнли пусть и юный, но не дурак, и пусть и не был с мужчиной, но морковки и...
- Сейчас. Я-я сейчас, - вновь слегка испуганно обещает Стэнли, вскакивая с Уорда. "Надо приковать его к кровати," - в панике думает Стэнли.
Он находит свою кофту, пытаясь определить, где в ней какой карман. Конечно же, нужный оказывается последним. Стэнли нервно сглатывает. Он мечется между "будешь выебываться - он тебя выставит" и "это же первый раз".
Это же первый раз, черт. Черт. Черт!
Небольшой тюбик помещается в ладонь. Сколько же нервов и "ты взрослый и тебе это нужно", "это анонимно", "правда анонимно" ушло на одну эту покупку. Можно быть трижды сексуально просвещенным, и все равно испытывать ужасное стеснение, первый раз заказывая такие товары онлайн.
Стэнли опять перекидывает ногу через Уорда, но на этот раз не опускается, слегка привстает на коленях. Показывает лубрикант Эйдену. В тюбике чуть меньше половины.
- Я могу... я могу сам, если тебе...
Это неприятно, грязно, мерзко.
...хочется посмотреть?
Стэнли слегка зависает, ожидая, что ему разрешат или прикажут что-то.

- Просто расслабься…
- Легко сказать, - очень тихо себе под нос сглатывает Стэнли.
Когда он так близко, когда наконец в его власти, когда можно ласкать его и быть открытым, когда можно хотеть его не скрывая.
Когда он отвечает взаимностью. Пусть всего на одну ночь. Пусть всего на какой-то короткий промежуток близости.
Стэнли взрослый и не будет жить иллюзиями, что в этом есть что-то большее.
"Стэнли, ты любил кого-нибудь? Влюблялся?"
"Может дело в том, что ты не встретил того, кого бы действительно смог полюбить..."
Сейчас не время о таком думать, Стэнли! Не время вспоминать...
Но его глаза слишком близко, слишком опасно глубокие - и Стэнли тонет без шансов на спасение. Ему все еще страшно, и волнение сковывает тело - но он хочет. Остро осознает, что хочет, чтобы с ним... чтобы его...
По телу бежит мелкая дрожь, когда Уорд ведет холодными пальцами вниз по спине. Он прижимается к нему грудью отчаянно. Уговаривает себя просто расслабиться.
Стэнли вздрагивает и резко глотает воздух абсолютно рефлекторно, но его секундную панику тут же сносит мягким заботливым поцелуем. И это расслабляет куда лучше, чем все внутренние уговоры и наставления. Стэнли хватается за этот поцелуй и за тело Уорда, льнет к нему, потирается. Концентрируется на нем, пока в конце концов приятные чувства от его пальцев внутри не выходят на первый план.
Вау.
Это намного круче, чем то, что Стэнли может сделать сам себе. Бедра подрагивают от напряжения, но Стэнли уже сам начинает подаваться назад, но не забывает и про поцелуй. Его просто зацикливает от приятных ощущений со всех сторон. От покалывания чувствительной точки, от мокрого поцелуя, от того как соски трутся об упругую грудь, как головка потирается о плоский живот. Стэнли стонет абсолютно бессовестного.
Стэнли уже очень не стыдно за себя, потому что он хочет-хочет-хочет.
Это выражается и в его глазах, когда Уорд вдруг превращает, и Стэнли смотрит на него почти с бесконечной мольбой. Нет, куда ты, я хочу еще...
Его переворачивают. И Стэнли уже точно готов ко всему. Возбуждение туманит ему глаза и инстинкты самосохранения.
Уорд вновь нависает сверху, и он опять похож на опасного хищника. Стэнли облизывает пульсирующие после поцелуя губы. А потом Уорд закрывает их ладонью. И Стэнли знает зачем... И жест этот пропитан такой острой сексуальностью, которую раньше подросток не ощущал ни от кого.
Он чувствует член у своего ануса, и как тот начинает медленно... Оу, черт... Медленно входить. Стэнли жмурит глаза и задерживает дыхание.
Расслабься-расслабься-расслабься.
Он приоткрывает глаза, видит перед собой Эйдена. Как же он прекрасен, Господи... От него идет властная энергетика. И Стэнли готов ему отдаться. Стэнли хочет ему отдаться. Король, которому хочется подчиниться. Божество, которому хочется поклоняться.
Сначала он чувствует только дискомфорт, но когда Уорд начинает двигаться в нем небольшими толчками, с каждым разом чуть глубже, этот дискомфорт вдруг обретает другие оттенки. Те самые, от которых вместо болезненных вскриков Стэнли теперь неровно стонет. Те самые, от которых Стэнли может наконец полностью расслабить затекшие ноги.
Отдать себя.
От напряжения и боли эрекция спадает - но Стэнли отчего-то сильнее хочет к себе прикоснуться. Вспоминает, что у него есть руки, хотя на какое-то время потерялся в ощущениях настолько, что забыл, что он не один сплошной комок чувств. Он сжимает стояк потной ладонью. Стонет. Сжимает его сильнее. Глаза жмурятся, но он оставляет их открытыми. Смотрит на Эйдена. Ему стыдно. Стыдно, но он продолжает смотреть. Это странная смесь стыда и наслаждения от собственного падения.
Стэнли вдруг понимает, почему люди просят обзывать их грязными словами во время секса. Сейчас Стэнли ощущает себя подстилкой - и кайфует от этого.
Уорд дает ему привыкнуть, но не до ощущения абсолютного комфорта. Нет. Он держит Стэнли где-то на грани комфорта и "я буду наслаждаться тобой так, как сам захочу". Сладкая-сладкая грань. Темп постепенно наращивается. Второй рукой Стэнли хватается за руку мужчины. Не чтобы убрать, но чтобы не упасть. Возможно хватается слишком сильно. Возможно царапает ногтями.
Он падает без пути назад.
Стэнли все откровеннее стонет, иногда вскрикивает, когда Уорд позволяет себе движение увереннее и глубже. Не замечая, как от боли начинают течь слезы из глаз. Он вообще уже слабо что-то видит, и образ Уорда скорее у него в голове. В попытках избавиться от дискомфорта, ладонь с руки Уорда хватает Стэнли за бедро и тянет сильнее к себе. Абсолютно бесконтрольно, скорее на инстинктах, чтобы устроиться удобнее...
От внезапной смены угла Стэнли вскрикивает особенно сильно.
Стэнли не знает, почему боль доставляет ему столько удовольствия.